Вспомнился из детства, смешной эпизод.
"Жил в одном из дворов славного города Краснодара, дядя Лёша, уникальный экземпляр.
Любил свою жену - тётю Зину, вечерние посиделки с мужиками во дворе, где с криком: - Рыба!, забивали "козла". При этом, тихо но уверенно опустошался очередной пузырь "патвершка", а за соседним столом в шахматных баталиях, гибли нервы бодрящихся пенсионеров. После девяти вечера во дворе слышалось:
- Домой!
- Мама, я ещё чуть-чуть!...я скоро! - неслось в ответ со всех концов двора.
- Домой! - с поимённым обозначением, и дети бежали домой сломя голову, чтобы не получить по полной. Взрослому населению двора, также было сигналом, что через час пора спать.
Дядя Лёша приходил домой ровно в десять, и ровно десять минут, тётя Зина вещала в открытое окно на весь двор, о зря прожитых годах с "такой скотиной" которая должна непременно сдохнуть! Толи от того что, тётя Зина была злая на дядю Лёшу, толи ещё что, но детей у них не было, а судя по их возрасту, уже и быть не должно. Так они и жили, пока не произошло следующее.
В одно летнее субботнее утро, дядя Лёша вышел из подъезда, сев на лавочку закурил, поглядев на пустую пачку "Примы",крикнул:
- Зинуля!, лапонька!, скинь трёшку, я за цигарками в магазин схожу, кончились...
- Какая трёшка!? ... совсем оборзел... лови рупь, и хлеба купи! и пива не пей!... трёшку ему... нажрётся гад... и быстро давай!... одна нога тут...
Пока тётя Зина словесно вещала в окно, дядя Лёша в белой с пятнами майке, в синем "трико" с обвисшем задом, и в тапочках на босу ногу , поворачивал за угол пятиэтажного панельного дома.
Всё. Больше дядю Лёшу ни кто не видел.
Тётя Зина металась по окрестным дворам, теребила за грудки соседских алкашей, завсегдатые посетители пивной, что на соседней улице разбегались в ужасе, увидев из далека уверенно и грозно приближающуюся к ним тётю Зину.
Оповещённые милиция и скорая помощь, сразу узнавали нервный и срывающийся на крик голос, звонящий с периодичностью в несколько часов. Участковый, знающий супругов не понаслышке и не раз остужавший семейный накал, сам вызвался на поиски пропавшего дяди Лёши. Дабы избежать кляуз о своей нерадивости и бездействии, так как опыт в действии данной формы письма - у него имелся. Истоптав обувь в прочёсывании злачных мест и "блат хат" округи, он с изнеможёнием присаживался на скамейку возле "неутешной вдовы", и устало вещал о своих безрезультатных поисках.
Дети трёх дворов, так же приняли активное участие , прочёсывали гаражные застройки, подвалы и чердаки своих домов, причём усердно и с азартом. И только изредка виднелись в световых проёмах помещений или в проёмах между гаражами их серьёзно-счастливые лица, довольно пыхтя "стыренной" сигареткой и по деловому обсуждали очередной осмотр. Некоторые были пойманы и сурово наказаны, в их числе и я - не был исключением.
Двор гудел уже пятый день, со всех мест стекалась оперативная информация в "штаб" - стол в конце двора. Стол превратился в дневное "заседалище" всех досужих женщин, с непонятной периодичностью сменяющих друг друга. Во главе баба Рита с третьего подъезда, её замом, выдвинули уборщицу тётю Люсю с соседнего дома. Работа кипела.
В процессе интенсивного сбора информации, были выявлены: три женщины сомнительного поведения, два "залётных" алкаша, кража велосипеда, две драки, и недавно разведённая и переехавшая по размену мать одиночка с двумя детьми. Следов дяди Лёши не наблюдалось.
Вечер. Двор занят своей "привычной" жизнью.
Мужики поделили оставшийся им стол на азарт и логику, тоска по портвейну смирила игроков. Детвора временно оставив баталии - тоскливо прозябает в песочнице. Молодежь временно покинула двор, подальше от досужих глаз "штаб комитета", кто не принял участия в поисковых "работах" - занимаются своими семейными делами, либо, смотрят телевизор. В "штабе" идёт бурное обсуждение о скором открытии олимпийских летних игр, что в Москву понаедут иностранные делегации и негры. О том что, через девять месяцев после закрытия игр, станут появляться на свет - последствия игр, и по цвету можно определить кто и с кем играл. В порыве смакования этой темы, "штабные комитетчики" стали подшучивать над "убитой горем" тётей Зиной, :
- Небось твой в Москву подался, а Зин?,
- Негретяночку захотелось!,
- Нет Вьетнамку! , а то и целую Кубинку!..
- Да нет!,.. он да Москвы не доедет, его на сто первом километре, мельтоны свинтят!
- А он небось негритоску сейчас и приходует! На том, сто первом!, Ха.ха.ха!
Дружный хохот сотрясал двор, смеялась и тётя Зина, а чтобы было слышно всем присутствующим во дворе, она выкрикнула:
- Пусть и не думает кабель! Я ему болтало-то быстро отсеку ! Я ему...
И ... замерла с перекошенным от удивления, и гнева лицом...
Наступила внезапная тишина, замолчали все, даже телевизоры вещавшие победы трудового народа. Местный шахматный гений и авторитет Владимирович, застыл с поднятым конём в руке, соседская девочка Лола усевшись попой в кучу с песком замерла в ожидании, воздух стал густым и тяжёлым как перед грозой. Только местный пёс "Дружок", радостно завиляв хвостом, по старчески побрёл встречать незваного гостя.
Протяжный выдох тёти Зины, резал уши в тишине с хриплым шипением на исходе: - сволочь...
Небритый, грязный, и вонючий дядя Лёша, шаткой походкой двигался по двору. Все без исключения - внимательно смотрели, и ждали развязки. Тетя Зина, переведя дух, пошла в наступление:
- Ты где шаболдался кабелино! Бл...дину себе завёл ! Сволочь !... -кричала она, всё больше распаляясь.
Видя что может произойти не предсказуемое, дядя Лёша выкрикнул что было сил:
- Зинуля солнышко ! Ты же знаешь, я не ёбааарь ! я алкаш !...
Со словами : - Вам мат ! Уважаемый. - Шахматный гений и дворовый авторитет Владимирович, опустил коня на доску."
Вот такое, вспомнилось из детства
.