Перейти к содержимому


- - - - -

Тазит

Тазит

  • Авторизуйтесь для ответа в теме
Сообщений в теме: 3

#1 XAM

    Продвинутый пользователь


  • Пользователь
  • PipPipPip
  • Сообщений: 3 845
  • Регистрация: 08 май 2010 18:30
  •  
  • Мужчина
  • Город:Армавир - Краснодар
Offline

Отправлено 12 Октябрь 2013 - 11:21

Тазит


Не для бесед и ликований,
Не для кровавых совещаний,
Не для расспросов кунака,
Не для разбойничей потехи

5

Так рано съехались адехи
На двор Гасуба старика.
В нежданной встрече сын Гасуба
Рукой завистника убит
Вблизи развалин Татартуба.

10

В родимой сакле он лежит.
Обряд творится погребальный.
Звучит уныло песнь муллы.
В арбу впряженные волы
Стоят пред саклею печальной.

15

Двор полон тесною толпой.
Подъемлют гости скорбный вой
И с плачем бьют нагрудны брони,
И, внемля шум небоевой,
Мятутся спутанные кони.

20

Все ждут. Из сакли наконец
Выходит между жен отец.
Два узденя за ним выносят
На бурке хладный труп. Толпу
По сторонам раздаться просят.

25

Слагают тело на арбу
И с ним кладут снаряд воинский:
Неразряженную пищаль,
Колчан и лук, кинжал грузинский
И шашки крестовую сталь,

30

Чтобы крепка была могила,
Где храбрый ляжет почивать,
Чтоб мог на зов он Азраила
Исправным воином восстать.

35

В дорогу шествие готово,
И тронулась арба. За ней
Адехи следуют сурово,
Смиряя молча пыл коней…
Уж потухал закат огнистый,

40

Златя нагорные скалы,
Когда долины каменистой
Достигли тихие волы.
В долине той враждою жадной
Сражен наездник молодой,

45

Там ныне тень могилы хладной
Воспримет труп его немой…

Уж труп землею взят. Могила
Завалена. Толпа вокруг
Мольбы последние творила.

50

Из-за горы явились вдруг
Старик седой и отрок стройный.
Дают дорогу пришлецу —
И скорбному старик отцу
Так молвил, важный и спокойный:

55

«Прошло тому тринадцать лет,
Как ты, в аул чужой пришед,
Вручил мне слабого младенца,
Чтоб воспитаньем из него
Я сделал храброго чеченца.

60

Сегодня сына одного
Ты преждевременно хоронишь.
Гасуб, покорен будь судьбе.
Другого я привел тебе.
Вот он. Ты голову преклонишь

65

К его могучему плечу.
Твою потерю им заменишь —
Труды мои ты сам оценишь,
Хвалиться ими не хочу».

Умолкнул. Смотрит торопливо

70

Гасуб на отрока. Тазит,
Главу потупя молчаливо,
Ему недвижим предстоит.
И в горе им Гасуб любуясь,
Влеченью сердца повинуясь,

75

Объемлет ласково его.
Потом наставника ласкает,
Благодарит и приглашает
Под кровлю дома своего.
Три дня, три ночи с кунаками

80

Его он хочет угощать
И после честно провожать
С благословеньем и дарами.
Ему ж, отец печальный мнит,
Обязан благом я бесценным:

85

Слугой и другом неизменным,
Могучим мстителем обид.

*



Проходят дни. Печаль заснула
В душе Гасуба. Но Тазит
Всё дикость прежнюю хранит.

90

Среди родимого аула
Он как чужой; он целый день
В горах один; молчит и бродит.
Так в сакле кормленный олень
Всё в лес глядит; всё в глушь уходит.

95

Он любит — по крутым скалам
Скользить, ползти тропой кремнистой,
Внимая буре голосистой
И в бездне воющим волнам.
Он иногда до поздней ночи

100

Сидит, печален, над горой,
Недвижно в даль уставя очи,
Опершись на руку главой.
Какие мысли в нем проходят?
Чего желает он тогда?

105

Из мира дольнего куда
Младые сны его уводят?..
Как знать? Незрима глубь сердец.
В мечтаньях отрок своеволен,
Как ветер в небе…
Но отец

110

Уже Тазитом недоволен.
«Где ж, — мыслит он, — в нем плод наук,
Отважность, хитрость и проворство,
Лукавый ум и сила рук?
В нем только лень и непокорство.

115

Иль сына взор мой не проник,
Иль обманул меня старик».

*




Тазит из табуна выводит
Коня, любимца своего.
Два дни в ауле нет его,

120

На третий он домой приходит.


Отец



Где был ты, сын?


Сын



В ущелье скал,
Где прорван каменистый берег,
И путь открыт на Дариял.


Отец



Что делал там?


Сын



Я слушал Терек.


Отец

125

А не видал ли ты грузин
Иль русских?


Сын



Видел я, с товаром
Тифлисский ехал армянин.


Отец



Он был со стражей?


Сын



Нет, один.


Отец



Зачем нечаянным ударом

130

Не вздумал ты сразить его
И не прыгнул к нему с утеса? —

Потупил очи сын черкеса,
Не отвечая ничего.


*




Тазит опять коня седлает,

135

Два дня, две ночи пропадает,
Потом является домой.


Отец



Где был?


Сын



За белою горой.


Отец



Кого ты встретил?


Сын



На кургане
От нас бежавшего раба.


Отец

140

О милосердая судьба!
Где ж он? Ужели на аркане
Ты беглеца не притащил? —

Тазит опять главу склонил.
Гасуб нахмурился в молчанье,

145

Но скрыл свое негодованье.
«Нет, — мыслит он, — не заменит
Он никогда другого брата.
Не научился мой Тазит,
Как шашкой добывают злато.

150

Ни стад моих, ни табунов
Не наделят его разъезды.
Он только знает без трудов
Внимать волнам, глядеть на звезды,
А не в набегах отбивать

155

Коней с ногайскими быками
И с боя взятыми рабами
Суда в Анапе нагружать».


*




Тазит опять коня седлает.
Два дня, две ночи пропадает.

160

На третий, бледен, как мертвец,
Приходит он домой. Отец,
Его увидя, вопрошает:
«Где был ты?»


Сын



Около станиц
Кубани, близ лесных границ
— — — — — — — — — — — — — —


Отец

165

Кого ты видел?


Сын



Супостата.


Отец



Кого? кого?


Сын



Убийцу брата.


Отец



Убийцу сына моего!..
Приди!.. где голова его?
Тазит!.. Мне череп этот нужен.

170

Дай нагляжусь!


Сын



Убийца был
Один, изранен, безоружен…


Отец



Ты долга крови не забыл!..
Врага ты навзничь опрокинул,
Не правда ли? ты шашку вынул,

175

Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул,
Упился ты его стенаньем,
Его змеиным издыханьем…
Где ж голова?.. подай… нет сил…

180

Но сын молчит, потупя очи.
И стал Гасуб чернее ночи
И сыну грозно возопил:
«Поди ты прочь — ты мне не сын,
Ты не чеченец — ты старуха,

185

Ты трус, ты раб, ты армянин!
Будь проклят мной! поди — чтоб слуха
Никто о робком не имел,
Чтоб вечно ждал ты грозной встречи,
Чтоб мертвый брат тебе на плечи


190

Окровавленной кошкой сел
И к бездне гнал тебя нещадно,
Чтоб ты, как раненый олень,
Бежал, тоскуя безотрадно,
Чтоб дети русских деревень

195

Тебя веревкою поймали
И как волчонка затерзали,
Чтоб ты… Беги… беги скорей,
Не оскверняй моих очей!»

Сказал и на земь лег — и очи

200

Закрыл. И так лежал до ночи.
Когда же приподнялся он,
Уже на синий небосклон
Луна, блистая, восходила
И скал вершины серебрила.

205

Тазита трижды он позвал,
Никто ему не отвечал…


*



Ущелий горных поселенцы
В долине шумно собрались —
Привычны игры начались.

210

Верьхами юные чеченцы,
В пыли несясь во весь опор,
Стрелою шапку пробивают,
Иль трижды сложенный ковер
Булатом сразу рассекают.

215

То скользкой тешатся борьбой,
То пляской быстрой. Жены, девы
Меж тем поют — и гул лесной
Далече вторит их напевы.
Но между юношей один

220

Забав наездничьих не делит,
Верхом не мчится вдоль стремнин,
Из лука звонкого не целит.
И между девами одна
Молчит уныла и бледна.

225

Они в толпе четою странной
Стоят, не видя ничего.
И горе им: он сын изгнанный,
Она любовница его…
О, было время!.. с ней украдкой

230

Видался юноша в горах.
Он пил огонь отравы сладкой
В ее смятенье, в речи краткой,
В ее потупленных очах,
Когда с домашнего порогу

235

Она смотрела на дорогу,
С подружкой резвой говоря —
И вдруг садилась и бледнела
И, отвечая, не глядела
И разгоралась, как заря —

240

Или у вод когда стояла,
Текущих с каменных вершин,
И долго кованый кувшин
Волною звонкой наполняла.
И он, не властный превозмочь

245

Волнений сердца, раз приходит
К ее отцу, его отводит
И говорит: «Твоя мне дочь
Давно мила. По ней тоскуя,
Один и сир, давно живу я.

250

Благослови любовь мою.
Я беден — но могуч и молод.
Мне труд легок. Я удалю
От нашей сакли тощий голод.
Тебе я буду сын и друг

255

Послушный, преданный и нежный,
Твоим сынам кунак надежный,
А ей — приверженный супруг».


Вариант



В черновике поэма имела продолжение:

Но с неприязненною думой
Ему внимал старик угрюмый,
Главою белой покачал,
Махнул рукой и отвечал:
«Ты мой рассудок искушаешь,
Иль испытуя, иль шутя...
Какой безумец, сам ты знаешь,
Отдаст любимое дитя
Тому, кто в бой вступить не смеет,
Кто робок даже пред рабом,
Кто мстить за брата не умеет,
Кто изгнан и проклят отцом?
Ступай, оставь меня в покое!» —
Глубоко в сердце молодое
Тяжелый врезался укор.
Тазит сокрылся. С этих пор
Ни с кем не вел он разговора
И никогда на деву гор
Не подымал несчастный взора.
Но под отеческую сень
Не возвратился сын изгнанный,
Настала ночь и снова день
вечер хладный и туманный
по горам
Он как сайгак чрез бездны скачет
То
Сидит печальный, одинокий…

Первоначально Пушкин задумал написать свою поэму в другом размере. От этого замысла сохранились наброски начальных стихов:

Не для тайного совета,
Не для битвы до рассвета,
Не для встречи кунака,
Не для свадебной потехи
Ночью съехались адехи
К сакле старика.
Хищник смелый, сын Гасуба,
Вся надежда старика,
Близ развалин Татартуба
Пал от пули казака.


А теперь вопрос - Армяне в один голос говорят что Пушкин вместо армянин имел ввиду Христианин. Но есть много не стыковок - упоминание религии нет, упоминается только нация, и пал от пули казака - казаки были Христиане и они никак не могут быть трусами.

Сообщение отредактировал XAM: 12 Октябрь 2013 - 11:23

Изображение

#2 Шлемазл

    Продвинутый пользователь


  • Заблокирован
  • PipPipPip
  • Сообщений: 11 920
  • Регистрация: 08 май 2010 08:50
  •  
  • Не определился
Offline

Отправлено 12 Октябрь 2013 - 11:22

ну ты же вроде не егорка..  неужели пивас вкусный перестали продавать в краснодыре?

#3 Mahmud

    Продвинутый пользователь


  • Пользователь
  • PipPipPip
  • Сообщений: 68
  • Регистрация: 18 дек 2011 19:41
  •  
  • Мужчина
Offline

Отправлено 14 Октябрь 2013 - 22:54

"Поди ты прочь - ты мне не сын,
Ты не чеченец - ты старуха,
Ты трус, ты раб, ты армянин!"

Пушкин замечательно владел грамматикой русского языка:
Прошу внимательно проследить:
Ты трус, ты раб ,ты армянин = всё идёт через запятую, следовательно идёт перечисление и слово "армянин" имеет свой адресат.

«Поди ты прочь — ты мне не сын,
Ты не чеченец — ты старуха,
Ты трус, ты раб, ты армянин!

Если бы в тексте было написано бы вот так : Ты трус, ты раб – ты армянин(через дефис) . То это означала, трус и раб в адрес армянина.

НО, нету этого дефиса. Поди ты прочь - ты мне не сын(написано через дефис, отец отрекается от сына), Ты не чеченец – ты старуха(старуха через дефис, обзывая его старухой, т.е. никчемное, старое, дряблое создание женского рода), ты трус, ты раб, ты армянин( в этой строке нет дефиса после слова «раб» значит слово армянин указывает на другой смысл оскорбления).

В поэме, если вы заметили происходит три события:
Первое - то, что Тазит встретил ехавшего Тифлисского армянина(купца) с товаром и не захватил его. Второе, то что увидел бежавшего раба и не притащил с собой. Третье, то что он встретил убийцу брата(одного, раненного, безоружного) и не убил его….

И что у нас в поэме:
«Ты трус, ты раб, ты армянин!»
Не напасть на купца : ты - трус
Отпустить раба: ты - раб
Отпустить беззащитного, убогого – ты - армянин. Армянин здесь исключительно приведено синонимом великодушия и всепрощения, то есть христианина.

спёрто отсюда http://erevanskaya.l...l.com/1186.html

#4 Mitya

    Продвинутый пользователь


  • Заблокирован
  • PipPipPip
  • Сообщений: 3 374
  • Регистрация: 10 май 2010 22:38
  •  
  • Мужчина
  • Город:родился в Армавире, сейчас живу в Казани
Offline

Отправлено 15 Октябрь 2013 - 08:15

Просмотр сообщенияXAM (12 Октябрь 2013 - 11:21) писал:

теперь вопрос - Армяне в один голос говорят что Пушкин вместо армянин имел ввиду Христианин. Но есть много не стыковок - упоминание религии нет, упоминается только нация, и пал от пули казака - казаки были Христиане и они никак не могут быть трусами.

Проблемы перевода?!
NOLI CREDERE - NOLI TIMERE - NOLI PETERE




Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 скрытых пользователей